КРЕАТИВЫ
2012
Один помещик жил и тужил, потому что у него все крепостныя крестьяне были горбатыя. И дети у них рождались горбатыя и все новые крестьяне, которых он покупал, тоже вскоре приобретали горб.
Митрофан спрыгнул с телеги и причесал волосатые волосы. По синему небу шибко летели белые облака, а с пригорка, куда он взобрался, открывался прекрасный вид на деревню. Деревянные и кирпичные домишки — не выше трех этажей, с сарайками да придворьями. На улицах гуси копаются.
Таким образом, часто на экране мы получаем просто адского "героя" — с привлекательной внешностью, ведущего красивую жизнь и имеющего при этом повадки маргинала, суждения дебила и мечты уровня нигера, живущего на пособие.
Оттуда мы пошли пешком и через сравнительно небольшое время пересекли так называемую границу Беларуси с Россией. Границы, понятное дело, просто нет. Мы пофотались под столбом «Добры шлях», перед «Псковская область» и отправились дальше.
На следующий день я был разбужен приятным шумом транспорта под окнами — потому что мы на ночь их не закрывали.
Собравшись и позавтракав в Бацьках, пошли покупать карту, но кредиткой расплатиться не удалось и поэтому ещё пришлось побегать в поисках банкомата.
- Рееепки-и-и-и-и.. - предсмертным хрипом встретило нас село. Мы сидели на бетонной остановке, дивились на аистов, разбивших гнездо на бетонном электростолбе и жрали консервы.
Моя нижеследующая повесть будет наполнена нестерпимой скорбью по спокойной и размеренной жизни в комнате без дверей у родителей, достойная лучших книжных червей этого света. Повесть о десяти днях пути из Киева в Санкт-Петербург.
У бабушки царили сороковые — набитые подушки горами возвышались на чугунных кроватях, укрытые кружевными накрахмаленными тряпками. Иконы висели под потолком, укрытые длинными рушниками. В лакированном серванте пылился старый фарфор.
Дверь пивнушки неподалёку с грохотом распахнулась. Из неё выбежали два лысых здоровяка с красными рожами, пьяные в стельку и, обнимаясь, принялись кружить по улице напевая что-то неразборчивое.
Деревенская девочка Света росла умницей. Она была самой умной, самой прилежной и самой красивой. Ковёр над кроватью был увешан грамотами и медальками с районных соревнований, а дедушка и бабушка никак не могли нарадоваться с такой хорошей и послушной внучки.
Вернувшись в город, Наум обнаружил что на главной площади проходит парад прокажённых клоунов.Седые и жирные, маленькие с зубами-крючочками, длинные дылды со спутанными паклями. Марш паяцев напоминал больше похороны,чем парад, а лица клоунов были настолько унылые что Наум упал на колени и разрыдался.
Наум шёл по тёмному осеннему парку. Кроссовки промокли отвратительно и чавкали лопнувшей подошвой.
Раньше парк был размытым, грубоватым. Словно из пары-тройки максимально сжатых текстур, раскиданным по грубым крупным полигонам с непропорционально большими провашаплт.. павк.п.ап
Когда работа подходила к концу, Адольф показал как рисовать майонезом глаза и рты, после чего Толян принялся работать, даруя монстрам зрение и речь. Они хрипели, рычали, шевелили губами и Толян видел как из резины мячей по линиям белой дряни прорастает настоящая плоть, сочащаяся гноем и кровью.
"Вся в гавне и смеётся" - романтическая розовая хуйня с рюшечками, бессюжетное сопливое гавно о сюси-муси тупой малолетней кудрявой идиотине, которая влюбилась в фотографию губастого пидора из группы Расчёски и от начала и до конца ленты пускает пузырящиеся слюни.
Гречка застряла в зубах, губах и горле. Седой ковырял её языком, глотал и думал о том, что паркет в актовом зале в некоторых местах прогнил в труху, а его могут снова поставить на такое место и есть вероятность провалиться в подвал - в темноту, гавно и к крысам. Так седой и уснул.
И тут блядский койот откуда-то приплёлся. Голодный, глаза горят. Бегом к нам и давай сука лаять! Первая мысль - пристрелить, но бля пост рядом, куда там стрелять. И в итоге на посте свет загорается. Кинули койоту песком в глаза, быстро на ту сторону, но нас один хуй запалили.
Множество классов было выпущено мной. Я уже давно сбился со счету.
Теперь многие из них видные политики, учёные, инноваторы и горные
обезьяны. Я уверен что почти во всех случаях, включая горных обезьян,
виной был мой стиль преподавания математики.
Нахуя он все свои мысли кричал вслух - и самому неизвестно. Срубил к хуям берёзу, с трудом выпутал из веток замок и выкатил мопед на дорогу. Скрип сидушки под жирной жопой, мозолистая рука сжимает руль, нога в старом ботинке неуверенно шарит по худому боку мопеда, ища педали.
Комната стала плавиться и он рухнул на диван, уронив стакан. Улита было метнулся вызывать скорую, но затем увидел рассыпанные бошки, стакан из под водки и рассыпанный в туалете табак, подумал про отца, низкую табуретку в классе труда и принялся плакать, забившись за холодильник.
Вчера была стипендия, были танцы до упаду, а сегодня сыро, погано и тоскливо. Голова болит, по телу слабость. Жопа болит. С чего бы это вдруг? Ах да, ведь вчера Валера выёбывался перед девчонками на крыльце, махал ногой в воздухе, пока не поскользнулся и не скатился по лестнице в холодную лужу.
Я понял что нельзя её оставлять здесь - она была слишком тупа чтобы выжить в такой простой ситуации. Наверняка бы она ляпнула лишнего или начала бы визжать, предчувствуя смерть - и терминатор бы её подстрелил. Либо он мог бы её просто пристрелить без повода, вдруг он ненавидит толстух так же как я.
